![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Знакомство ребенка с алкоголем началось с коньяка. В те далекие времена хороший коньяк был армянский. В бутылке похожей на фляжку. И звездочки были. Чем больше звездочек тем считалось что лучше коньяк. В серванте, нет, наверное это называет бар. В баре хранились старые мамины очки, лекарства, моя медицинская карточка из детской поликлиники и пол-бутылки армянского коньяка с пятью звездочками. Лекарства -- это несколько пластырей, баночка йода, бинт, пачка цитрамона, пол-литра медицинского спирта и термометр. Лекарств в доме не водилось даже если они были нужны. Ну, а нужны они были крайне редко так что -- ну их эти лекарства. Медицинская карточка была тощая и состояла в основном из записок доктора Лангерман вперемешку с бланками анализов. Как бутылка коньяка попала в эту кунсткамеру мне не ясно. Время от времени ребенок подходил к бару и любовался на пол-бутылки коньяка. Потом несколько раз выпивал по глотку, пытаясь оценить что же такого приятели находят в алкоголе. Второй раз в жизни коньяк мне достался во время первого полета в Штаты. Австрийский джентельмен настаивал на спаривании коньяка и шоколадного торта. В его мире шоколадные десерты неотделимы от янтарного напитка. От впечатлений первого трансатлантического полета, раздумий о предстоящей новой жизни и простудной температуры мне было все равно что есть и пить. Тем не менее милого дедушку расстраивать не хотелось. Третье явление коньяка случилось пять лет спустя с момента знакомства с пожилым австрийцом. Уже не армянский, а как полагается, французский коньяк был употреблен в компании хорошо знакомого человека. Вот уже пол-года пол-бутылки опять французского коньяка живут в кухонном шкафу. Время от времени я открываю бутылку и нюхаю содержимое.